ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ

Теперь это вроде уже ни к чему…

Но что-то там было, внутри этих глаз.

Что-то, что я подумал: предаст,

Лучше в такое идти одному –

Просто спокойней так, одному.

 

…Странные это были глаза…

Помнится, он еще что-то сказал.

Что-то, что я не поверил ему…

 

А потом он так странно умирал.

Долго. И как-то совсем неумело:

Просто лицо становилось белым,

Просто белело… А он умирал.

 

Я положил его на шинель –

Всё таки мягче так, на шинели…

Руки последними побелели…

В детстве он сильно ветрянкой болел.

 

июль–12.12.1965