Skip to main content

СПРАВОНАЛЕВАЯ СТРАНА

…И вот я в Израиле. Ничего не изменилось – просто я стал жить справа налево. Дома я встаю не раньше десяти. Здесь – в шесть. Утра! Дома меня ни под каким соусом не заставишь выйти прогуляться, подышать свежим воздухом, а не сидеть в прокуренной комнате. Здесь – выхожу и гуляю! Придуманный язык звучит на фоне придуманных деревьев. С одного из них, растущего перед моим окном, свешивается махровый красный цветок. Один на все дерево! Как это может быть, не знаю. Скорее всего, этого быть не может. Но есть. Как и многочисленные девицы в хаки, с пилотками, засунутыми в лычки. Дети с длинными палками в руках переходят улицу. Почему палки? Зачем палки? А как раз для перехода: палка в руках ребенка – жезл регулировщика. Самообслуживание, однако. Квартиры с неясными очертаниями: какие-то стеночки–ширмочки, какие-то тупички-заначки. Там, где, вроде бы, не должно быть ничего, обнаруживается нечто: балкончик, кладовочка, неожиданная комнатка – в общем, какой-то закопелок. Мне говорят: – Не забудь на ночь или уходя оставлять жалюзи, закрывающие окна, открытыми – через открытые окна не влезут, а через закрытые жалюзями запросто – тогда рама отодвигается. Где логика? А без логики. Третьего дня закрыл , а ночью проснулся от звука сдвигаемой рамы. И – ладонь! Спросонья взревел нечленораздельным хрипом. Ладонь исчезла – ша, уже никто никуда не идет. Улицы, конечно не все, отдельные, перпендикулярны сами себе и потому упираются сами в себя. В субботу пустынны. Если на улице люди, – арабы. Дети командуют взрослыми и делают что хотят: положил в автобусе ноги тебе на плечи, выплюнул жвачку прямо тебе под ноги, а ты ни-ни – ребенок! Сережа стал Иосиком и настаивает: – Не говори: Сережа, никогда не говори: Сережа. Понял? Где бы вы ни жили, в любое время суток над вами «то взлет, то посадка». Судя по этому, Израиль – самая могучая авиадержава мира. Куда там США или СССР! Местный еврей-антисемит (такие здесь тоже водятся, может, их здесь тоже выращивают?) объясняет: – Просто они все время пускают один единственный самолет – чтобы создать это самое впечатление. На самом деле, объяснение другое: Израиль – страна маленькая – взлетающий самолет виден (и слышен) отовсюду. Вдруг замечаю: Наташа, которая никогда даже обручального, носит три кольца на одной руке. – Что так? – Другие носят на каждом пальце. У нас так принято. И действительно – сам видел, даже одну сфотографировал бы, если бы аппарат был: на всех пальцах – кольца, причем на безымянном – кольцо-часики, так что, чтобы посмотреть, сколько там натикало, нужно выпрямить палец в жесте «fuck you», хорошо хоть, что безымянный; с левой руки свешиваетс массивная золотая цепь, на шее – одна еще массивнее и вторая – потоньше. Не женщина, а витрина ювелирного магазина. Кстати, в витринах ювелирных магазинов – только массивное и безвкусное. И этим славятся израильские ювелиры?! Да ничего подобного. Просто здесь это носят. А то, чем славятся, делают для Парижа и Лондона. Вообще, по культуре, нравам, обычаям Израиль – это районный центр оседлости, разросшийся до размеров страны. Да и то сказать, за такое время можно вырастить деревья и виноградники, культура за такое время не выращивается. Говорят, вырастили голубоглазых, стройных девиц. Не видел ни одной. Хотя моя дочь и другие настаивают, что, хоть и не может быть, но есть. – А почему ж не видно? – Что ж ты хочешь, они днем не ходят. Но вечером их тоже не видно. – Естественно, работают. Вечером работают, днем отсыпаются. Так и остаются легендой. Справоналевые поэты. Устроили конкурс. Все признали друг друга. Этим и живут. Бедные неудачники, приобретя в родной стране стойкий комплекс неполноценности, ринулись осваивать духовную Калифорнию. Во- первых, стали печатать себя напропалую: мой знакомый, лишив жену всех ее драгоценностей, напечатал четыре книги, другой, у жены которого не было драгоценностей, – три, но зато стал Председателем организованного им же Союза Писателей. Избрали? Что ты, сам себя назначил. Теперь неписатели дают рекомендацию неписателям в Союз Писателей. Какие-то огромные летающие существа. Думал: мыши. Говорят: летающие тараканы. Огромные муравьи – один израильский муравей запросто сборет целый русский муравейник. Все укрупняется, как сквозь увеличительное стекло: муравьи, тараканы, незаметные писатели: незаметные авторы журнала «22», который правильно было бы назвать «38 и 9» объявляются, чего мелочится, классиками мирового уровня: «Это наш Шекспир!», территория области – страной, мало того, великой страной. То, о чем у нас говорят шепотом или понизив голос, здесь в автобусе ли, на улице – как в мегафон. Израиль шумит, как море. И только по субботам… Кафе. На вывеске крупно: «ИБЕНАМАТ». Пошли к «ИБЕНАМАТ» – выпить чашечку кофе. Кстати, о клубничке. Парень, приехавший в гости: – Хочу пойти в публичный дом, интересно… – У нас публичных домов нет – запрещены. – А я слышал… – Нет. Запрещены. Можешь пойти в массажный кабинет. Но это риск. – Что, можно получить…? – Что ты, можно НЕ получить. – ??? – Ты раздеваешься, и тебе возвращают деньги – гоев не обслуживаем. Справоналевость во всем. Сказать женщине «ослиха» – не обидится. «О» она не расслышит, а «сли ха» означает «извините, прошу прощения». Что говорить, если «они» – это я. В общем, летающие тараканы. Часть комнаты, примыкающую к окну, здесь называют балконом, если эта часть отгорожена раздвижной стеклянной перегородкой. Так и говрят с гордостью: «У нас это балкон». У Них это балкон. У Них это поэты. У Них! Сли ха!